"Калевала".
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.

Песнь тридцать пятая

Куллерво пробует выполнять разные работы в хозяйстве родителей, но поскольку от него не было никакого проку, отец посылает его отвезти налоги, с. 1-68. - Уплатив налоги, Куллерво на обратном пути встречает заблудившуюся когда-то в лесу и не узнанную им сестру и соблазняет ее, заманив в сани., с. 69 - 188. Когда впоследствии оба уясняют, кто они такие, сестра тотчас бросается в реку, а Куллерво торопится домой и рассказывает матери ужасную историю соблазнения сестры. Он и сам собирается покончить с собой, с. 189-344. - Мать запрещает ему кончать жизнь самоубийством и советует подождать где-нибудь в укрытии, пока уляжется смута в его душе. В этот миг Куллерво приходит мысль прежде всего пойти и отомстить Унтамойнену, с. 345- 372.

	Бог уже дает и утро,
190	новый день Создатель дарит. Тут уж молвила девица, так сказала, так спросила: "Ты скажи, какого рода, племени какого будешь?
195	Видно, знатного ты рода, видно, племени большого?" Куллервойнен, Калервойнен, слово молвил, так ответил: "Не велик мой род отцовский,
200	не высок мой род, не низок, среднее всего лишь племя. Калервы я сын злосчастный, парень глупый, горемычный, малый вовсе никудышный.
205	Ты представь свой род                     отцовский, назови родное племя? Видно, знатного ты рода, видно, племени большого?" Так девица говорила,
210	так она ответ держала: "Не велик мой род                     отцовский, не высок мой род, не низок, среднее всего лишь племя. Калервы я дочь дрянная,
215	дева глупая, пустая, никудышное созданье. Помню, как ребенком малым, дочкой матери любимой, в лес по ягоды пустилась,
220	под горой набрать малины. Земляничку собирала, под горой брала малину. Днем брала, дремала ночью. День брала, второй старалась,
225	поняла уже на третий: не найду домой дороги - в лес дорога уводила, в заросли тропа манила. Тут я села, заревела.
230	День ревела, два ревела, вот на третий день однажды поднялась на холм высокий, на большую гору вышла. Там во все кричала горло,
235	мне лишь дебри отзывались, боровины откликались: "Не шуми, шальная дева, сумасшедшая, не кликай. Все равно тебя не слышат,
240	крик домой не долетает". Третий день прошел,                     четвертый, пятый день, шестой проходит, умирать уже решила, угасать легла на землю.
245	Только все же не погибла, не угасла, горемыка! Лучше б, жалкая, угасла, умерла бы, горемыка. На другой бы год, пожалуй,
250	может быть, на третье лето я травой бы зеленела, я б цветочком расцветала, ягодкой бы красовалась, краснобокою брусничкой,
255	не услышала б такого, не познала бы позора". Только так сказать успела, лишь поведала об этом, тотчас вырвалась из санок,
260	бросилась в поток бурлящий, в пену мощного порога, в огненные водоверти. Приняла тут смерть девица, встретила свою погибель,
265	в Туонеле нашла защиту, обрела покой в порогах. Куллервойнен, Калервойнен, выскочил из быстрых санок, зарыдал, заплакал громко,
270	начал жаловаться горько: "До чего же я несчастный, до чего же горемычный: обольстил сестру родную, дочку матери испортил.
275	Ой, отец, ой, мать родная, родичи мои, скажите, для чего меня создали, принесли на свет, бедняжку? Лучше было б не рождаться,
280	не рождаться, не являться, не бывать на этом свете, на земле не жить и вовсе. Смерть неправильно решила, поступила неразумно,
285	что младенцем не сгубила, не убила в ночь вторую". Искромсал хомут, изрезал, изрубил гужи железом, на коня вскочил гнедого,
290	сел на круп его широкий. Проскакал совсем немного, лишь чуток пути проехал, вот и дома оказался, во дворе отца родного.
295	У порога мать стояла. "Ой ты, матушка родная, лучше б ты, моя бедняжка, в этот мир меня рожая, напустила в баню дыма,
300	на запор закрыла двери, банным дымом задушила, на вторую ночь, младенцем, в простыне бы утопила, унесла в пеленках в воду,
305	люльку сунула бы в пламя, колыбель в очаг столкнула! Если б на селе спросили: "Почему нет зыбки в доме, двери бани - на запоре? " -
310	ты бы так в ответ сказала: "В пламени сожгла качалку, в очаге спалила зыбку. В бане зерна прорастают, сладкий солод поспевает".
315	Мать промолвить                     поспешила, так родимая спросила: "Что с тобой, сынок,                     случилось, что за горе приключилось, как из Тунелы приехал,
320	как из Маналы вернулся?" Куллервойнен, Калервойнен, слово молвил, так ответил: "Горе страшное случилось, лихо злое приключилось:
325	обольстил свою сестрицу, дочку матери испортил! Я отвез оброк земельный, уплатил налог деньгами. Повстречал в дороге деву,
330	соблазнил, прельстил девицу, оказалось, что сестрицу, дочку матери родимой. Смерть свою она сыскала, встретила свою погибель
335	в пене бурного порога, в огненном водовороте. Сам не ведаю, не знаю, сам теперь не понимаю, где искать свою погибель,
340	где найти мне смерть, бедняжке, в глотке ль воющего волка, в зеве ль злобного медведя, в брюхе ли кита большого, в пасти ли зубастой щуки?"
345	Мать сыночку так сказала: "Не стремись, мой сын                     родимый, в глотку воющего волка, в пасть ревущего медведя, не стремись к киту в утробу,
350	в пасть к морской                     зубастой щуке, велики просторы Суоми, широки пределы Саво - там легко укрыться мужу, пережить позор великий,
355	пять и шесть годов скрываться, может быть, и целых девять. Принесет прощенье время, годы боль твою ослабят". Куллервойнен, Калервойнен,
360	слово молвил, так заметил: "Прятаться нигде не буду, убегать не стану, жалкий. Сам пойду навстречу смерти, сам явлюсь к воротам Калмы,
365	сам пойду на поле брани, к месту гибели героев: жив еще коварный Унто, не повергнут муж злосчастный, не оплачены страданья,
370	раны батюшки родного, муки матушки любимой, мне доставшиеся ласки".

Использование текста в коммерческих целях запрещено

Оглавление   Словарь   Действующие лица